Часть 8. НПО, как помощь обществу: Лейла Тания – абхазская Маргарет Тэтчер
Аннотация серии статей
Абхазия. Что же происходит в потрясающей своей природой и идеальными условиями для лечения и туризма, стране, - всесоюзной здравнице, - как говаривали раньше? Почему в таком странном положении здесь туризм, разрушаются и уничтожаются уникальные дворцы, - действительно, застывшая музыка! - созданные во времена Российской империи и СССР? Почему едут в Абхазию сегодня лишь нищие, которые, как говорят сами абхазы, даже картошку с собой привозят? Куда исчезла индустрия туризма и лечебно-курортного дела? Приехав в волшебную страну дворцов и цветов за пониманием, насколько возможно здесь создание туристического и курортного рая в промышленных масштабах, я увидел, что инвестиционный климат Абхазии вот-вот полыхнет грозовыми разрядами…
Собственно, речь Лейлы не содержат непосредственно ответов на мои вопросы. Это – изложение ее мнения по тому или иному поводу, не имеющему никакого отношения к задаваемому вопросу. С таким же успехом я мог поговорить с уважаемой политической леди о, скажем, проблемах переработки верблюжьего навоза. Ответы были бы те же. Через слово я слышу: «стратегические партнеры (инициатива)», «геополитические интересы», «региональные игроки», «абхазский народ». Меня не оставляет ощущение, что простые люди Абхазии и ее «политический истеблишмент», вместе с чиновничеством и бизнесом, существуют в параллельных Вселенных. Более того, что они даже на разных языках говорят… Ну, а у нас, в России, что ли, не так? 
Мое пребывание в Абхазии стремительно подходит к концу, сжимаясь на манер шагреневой кожи. С балкона номера смотрю на вершины кипарисов и других субтропических гигантов, за которыми слышен шум моря. Стоит прекрасная погода, кажется, что это и не октябрь вовсе. Общественное питание и торговля организованы вполне цивилизованно. Но в море я так и не искупался, хотя пляжи Сухума, в отличие от гагрских, не завалены мусором, есть и кабинки с душем, ну, разве что нечистоты сливаются прямо в лазурные воды Понта Аксинского ("Негостеприимное море", - др. греч. - А.Ф.)
Напротив гостиницы - офис Центра поддержки демократии и прав человека. Ржавые решетки на окнах, дверь заколочена. Какой НПО или фонду принадлежало сие учреждение? Треснутая табличка об этом умалчивает. Миновав плотным кольцом окружающие гостиницу машины всевозможных международных, в том числе и ООНовских организаций (не первом этаже Интер-Сухума – их штаб-квартиры), я отправляюсь по последнему адресу моей командировки, к железной леди Абхазии - Лейле Тания.
Возглавляемая Лейлой неправительственная организация «Гражданская инициатива и человек будущего» осуществляет проекты по социально-правовой поддержке населения, защите прав человека и повышению правового образования, развитию независимых СМИ, молодежной инициативы. Это одна из старейших и, уж точно, одна из известнейших в Абхазии НПО. Интересуются мнением Лейлы на процессы в кавказском подбрюшье России даже зажравшиеся федеральные телеканалы нашей Отчизны. Но Лейла любезно согласилась ответить на вопросы Энциклопедии. Пару дней назад в беседе с экс-министром иностранных дел Абхазии Максимом Гвинджия я услышал его мнение по поводу возглавляемой Лейлой организации: "НПО «Гражданская инициатива и человек будущего» очень много сделала хороших вещей, - оказывали юридические услуги по правам человека простым людям бесплатно, помогали людям понимать, как решать проблемы через суды."
Спрашиваю оператора: «Работаем?» Лейла осторожна. Она хочет понять, что за зверь проник в ее офис. Верительных грамот недостаточно.
Со мной проведена предварительная летучая контрразведывательная беседа, но и она не удовлетворяет абхазскую Маргарет Тэтчер. Перед началом интервью, до того, как заработает камера, она хочет убедиться, что подвоха нет. С сожалением думаю о том, что времена, когда журналистика была почетной, уважаемой в обществе профессией, в России, судя по всему, навеки почили в Бозе. Лейла Тания: "Нет, подождите, я послушаю!" Начинаю нейтральную беседу, проводя параллели между современным положением Абхазии, зажатой между интересами гигантов – России и США, - и древней историей времен моей студенческой жизни, которую вычитал, кажется, в Newsweek, в середине нереально далеких 70-х. Тогда выступавший на Генассамблее ООН президент какой-то малозначимой африканской страны, характеризуя ситуацию, сложившуюся вокруг его отечества и интересов СССР и США, посетовал довольно образно:
«Когда слоны дерутся, трава вытаптывается. А когда слоны занимаются любовью, трава тоже вытаптывается…»
- Вы не в разведке работали? – берет Лейла инициативу в свои руки. Я не возражаю.
- Ну, было дело по молодости, - бормочу, вспоминая армейскую юность.
Моя неожиданная откровенность сподвигает Лейлу к спичу. Говорит руководитель «Гражданской инициативы…» заученными, кругло-отточенными фразами. Это так называемая «письменная речь», которая уместна не в устах, а на страницах научного фолианта. Собственно, речи Лейлы не содержат непосредственно ответов на мои вопросы. Это – изложение ее мнения по тому или иному поводу, не имеющему никакого отношения к задаваемому вопросу. С таким же успехом я мог поговорить с уважаемой политической леди о, скажем, проблемах переработки верблюжьего навоза. Ответы были бы те же. Через слово я слышу: «стратегические партнеры (инициатива)», «геополитические интересы», «региональные игроки», «абхазский народ». Меня не оставляет ощущение, что простые люди Абхазии и ее «политический истеблишмент», вместе с чиновничеством и бизнесом, существуют в абсолютно параллельных Вселенных. Более того, что они даже на разных языках говорят… Ну, а у нас, в России, что ли, не так?
Л.Т.: В Абхазии пересекаются интересы крупнейших государств. От этого абхазский народ испытывает неудобства. Но я отношу себя к людям, которые оптимистически воспринимают будущее нашего народа. Существуют различные интересы крупных игроков и малых народов, проживающих здесь, которые могут быть выстроены не в конфронтационном ключе, а в ключе учета взаимных интересов. После признания Россией Абхазии в регионе установилось политическое статус-кво, которое, на мой взгляд, является долгосрочно-устойчивым. Если представить изменение статус-кво, это будет иметь перспективы, чреватые дестабилизацией всего региона. Регион опять превратится в пылающую точку, что, на мой взгляд, не соответствует ни интересам России, ни Европейского союза. Не говоря уже о народах, которые проживают в этом регионе. На мой взгляд, ключевое значение в объяснении ситуации в регионе имело заявление заместителя министра иностранных дел России господина Карасина: «Необходимо сделать принципиальное заявление о том, что грузино-абхазский конфликт завершен». На этом была поставлена точка в попытках урегулировать конфликт в ином ключе, чем то, что имеется на данный момент. Абхазия стала независимым, признанным государством, и не важно, сколько государств на настоящий момент признали Республику, это количество будет только увеличиваться. Заявление Карасина имело, на мой взгляд, значение и с концептуальной точки зрения – конфликт завершен в международно-правовом поле. Речь идет о принципе самоопределения народа. С конфликтологической точки зрения речь идет о том, что грузино-абхазский конфликт – типичный конфликт идентичностей,- конфликт национальных или этнических идентичностей, и, как свидетельствуют научные разработки, такие конфликты не разрешаются с позиции политического компромисса. Это конфликты, в которых невозможно взять, и прагматически разделить доступ к власти или доступ к территории. Конфликты, в которых речь идет о существовании идентичности, как таковой. И мы знаем, что на протяжении, по крайней мере, последнего столетия, абхазы боролись именно за существование своей идентичности как таковой. Поэтому и в этом контексте конфликт завершен. Только независимое государство может гарантировать абхазам сохранение их идентичности. И сохранения их физически, как народа на этой земле. С практической точки зрения это заявление ставит точку в попытках международного сообщества переиграть эту ситуацию, трансформировать конфликт. С точки зрения Абхазии – это независимость, с точки зрения России – укрепление своих геополитических позиций в регионе.
А с точки зрения Грузии?
Л.Т.: Сразу после стрессовой ситуации 2008 года, когда, по признанию самих грузинских экспертов, не оставалось ничего другого, как признать Абхазию, и сами грузинские эксперты признавали, что именно это им советовали сделать американцы, признание Абхазии посоветовал своей стране Шеварднадзе. Но появилась новая повестка: трансформировать конфликт, использовать возможность политики вовлечения, - реинтеграции в состав Грузии, что, на мой взгляд, абсолютно нереалистично, - так как грузино-абхазский конфликт – это конфликт идентичностей.
Ну не может абхазский народ, который столетиями добивался независимости, взять и отказаться от нее. Ненасильственным путем это не произойдет, а насильственным путем – невыгодно никому. Поэтому реалистическая концептуальная база для развития и Абхазии, и всего региона в целом, - это констатация того, что с политической и правовой точки зрения конфликт завершен. С практической точки зрения это означает, что мы должны прекратить тратить время на бесконечные миротворческие усилия. На бесконечные попытки переформатировать конфликт. Или трансформировать его.
Какое будущее Вы хотели бы для Абхазии и каким оно видится из анализа складывающейся обстановки?
Л.Т.: Большое заблуждение считать Абхазию объектом чьей-то игры – больших держав, или держав поменьше. Абхазия – это региональный игрок, политический игрок регионального уровня, и она смогла это доказать за весь период существования конфликта вплоть до признания Россией. В 90-е годы, как мы знаем, именно такая принципиальная позиция Абхазии, когда страна выжила, несмотря на давление, которое осуществлялось со всех сторон, - тогда, как мы знаем, ельцинская политика тоже была направлена против интересов Абхазии. Осуществлялась блокада. Все центры силы, которые возможно представить, оказывали давление на Абхазию. Абхазия выстояла. Принципиальная позиция Абхазии, которая не позволила интегрировать Абхазию в состав Грузии, создала условия для нынешнего статус-кво. Фактически Абхазия создала условия, чтобы Россия, с приходом Путина и его команды, перестроить свою политику таким образом, чтобы сделать геополитический прорыв с признанием Абхазии в 2008. Если бы Абхазия не заняла принципиальную позицию, войска НАТО стояли бы на границе по реке Псоу. Это бы очень нервировало бы сегодняшнюю российскую власть. Абхазия выступила региональным игроком, создав условия для нынешнего статус-кво, выполнила роль геостратегического буфера в регионе. И происходило это по мере того, как Грузия все настойчивее стремилась вступить в НАТО, и рос российско-грузинский конфликт, а точнее конфликт Россия-НАТО. И именно Абхазия стала страной, разделяющей конфронтационные интересы, которая обеспечивала стабильность в регионе. Абхазия выполняет роль страны, которая разводит конфликтующие стороны, а, с другой стороны, может выполнить роль моста между Россией и остальным регионом, где сферы влияния не распределены. Бывают буферные государства марионеточного, сателлитного направления, бывают – нейтралы…
А в случае Абхазии?
Л.Т.: Это буфер-триммер. Буферное государство, которое проводит активную собственную внешнюю политику, соизмеряя интересы крупных держав со своими собственными интересами и при этом оказывая влияние на итоговый результат геополитической конкуренции, которая сегодня существует в регионе. Если говорить о будущем региона, то надо думать о том, как перевести естественную геополитическую и экономическую конкуренцию в формат взаимовыгодного взаимодействия. Модель Евросоюза, которую мы предлагали в регионе еще в 90-е годы, показывает, как можно странам, которые долгие годы воевали и были врагами, стать партнерами: политическими, экономическими, стратегическими. Роль Абхазии очень важна. На данном этапе для Абхазии первостепенная задача, - конфликт, - стабильно разрешен. Вне зависимости от международного терроризма, проводимого Грузией, конфликт завершен и независимости Абхазии альтернативы нет. Сейчас необходимо настроиться на выстраивание скоординированной внешней политики Абхазии и России с учетом интересов Абхазии. С целью дальнейшего признания Абхазии. И нужно это не только для Абхазии, но и для России, которая сегодня позиционирует себя, как геополитический игрок, и как интеграционный центр на всем евразийском пространстве. Это важно и потому, чтобы ни одно государство мира не могло упрекнуть Россию, что Абхазия – оккупированное или марионеточное государство. Россия напрямую заинтересована в укреплении международного статуса Абхазии.
Что тормозит эскалацию международных признаний Абхазии?
Л.Т.: Необоснованные иллюзии международного сообщества, что конфликт может быть переформатирован или трансформирован. Что статус Абхазии может быть поставлен под сомнение. Я читала доклад Евросоюза о политике вовлечения со стороны Грузии, где эта политика вовлечения оценивается, как успешная. Это – очень большая иллюзия, потому что демонстрирует очень плохое знание природы конфликта, который исключает иной статус для Абхазии. Это – первая причина.
Вторая – не видят, какова роль независимой Абхазии в общей архитектуре региона. Черноморско-Кавказский регион – это часть Евроазиатского транспортного коридора. А через Абхазию проходят все транзитные пути. Задача Абхазии и России – выработать такую концепцию развития Абхазии для того, которая вписывалась в интересы, в первую очередь, Евросоюза. Как это не парадоксально, но союзником Абхазии и России в эскалации признаний может быть как раз Евросоюз. Евросоюз – прагматический игрок, делающий ставку на мягкую силу, а не на военное противостояние. Абхазия имеет отличные шансы стать региональным геополитическим игроком, более того, финансовым перекрестком региона.
Для того, чтобы Абхазия стала именно таким государством, какие изменения должны произойти в абхазском гражданском обществе и государстве в целом?
Л.Т.: Абхазия должна состояться, как демократическое государство. Убедить Европу в невозможности реинтеграции Абхазии в состав Грузии. Убедить Европу в том, что Абхазия – демократическая страна.
Какова роль общественных организаций в процессе налаживания жизни в современной Абхазии?
Л.Т.: Высокая. Мы – неправительственная организация, и основное направление нашей деятельности - правозащитная работа, защита прав населения, особенно социально-уязвимых слоев общества. Мы действуем и в рамках борьбы за свободу слова, в поддержку журналистов, которые подвергаются со стороны государственных органов обвинениям в клевете. Поддерживаем пенсионеров, которые попадают в тяжелые правовые коллизии. Пытаемся выработать концептуальную модель демократического государства, через защиту прав человека, через выстраивание демократических стандартов в обществе, через популяризацию этих стандартов. И все это является важнейшим условием для восприятия Абхазии, как государства, адекватного и международно признанного в регионе.
Какие проекты ведет непосредственно Ваша организация?
Л.Т.: Бесплатная правозащитная помощь всем слоям населения – это постоянно действующий проект. Кроме этого, мы занимаемся экспертизой законодательства – изучения местного законодательства с точки зрения его соответствия международным стандартам. Приглашали независимых юристов для пересмотра нашего закона о «Народном защитнике» - омбудсмене. Ориентируемся и на Россию, - как она преодолевает опыт тоталитаризма. Политологическое и конфликтологическая модели выстраивания позиции Абхазии. Предлагаем свои идеи парламенту Абхазии.
Обычно, когда заводят разговор о НПО, в конце концов он выливается в вопросы о финансировании со стороны западных организаций.
Л.Т.: Хочу Вам пожаловаться: сейчас у нас нет ни одного гранта, ни одного проекта, который бы финансировался со стороны международных организаций. Сожалею. Представление о том, что если вы функционируете на международные гранты, это обязательно означает, что вы должны проводить в жизнь политику тех организаций, кто вас финансирует, это, на мой взгляд, неправильное представление, потому что все это индивидуально. Можно и без международных грантов проводить политику, которая не соответствует национальным интересам. А можно использовать все возможные ресурсы, включая и ресурсы международных организаций, для благих дел. Абхазия – маленькая страна, где все друг про друга всё знают. Мы сторонники того, чтобы международные организации работали непосредственно внутри Абхазии. И чем больше этих организаций будет здесь работать, тем больше информации будет о том, как развивается Абхазия, каков потенциал Абхазии. Тем больше мы будем приближаться к международному признанию Абхазии. А это выгодно России. И деятельность международных организаций должна работать на международное признание Абхазии. Поэтому это выгодно России.
Кто конкретно Вам помогал раньше из числа международных доноров?
Л.Т.: Последние годы единственно, кто нас финансировал, был Евросоюз. В основном средства выделялись на проекты социальной поддержки населения, проекты экспертизы законодательства. Мы пытались показать, что Абхазия пытается сформироваться, как демократическое государство, ориентированное на международные правовые стандарты. Надо усилить наше взаимодействие, чтобы показать Евросоюзу: не смотря на то, что Россия является стратегическим партнером Абхазии, признание Абхазии никак не нарушает интересы региона в целом.
Предваряя нашу беседу, я сказал, что встречался с экс-руководителем отделения фонда Сороса в Абхазии Вахтангом Хагба, который и инициировал данное интервью. Уважаемый Вахтанг Шотович рассказал мне, что фонд Сороса финансировал Ваши проекты.
Л.Т.: Это неправда, это неправда! Мне не нравится это направление разговора, потому что я понимаю, куда…
Нет проблем. Спрошу Ваше мнение вот о чем.
У большинства международных организаций, действующих в Абхазии, штаб-квартиры - в Тбилиси. С чем это связано?
Л.Т.: Эта ситуация объяснима. Это попытка использовать интересные предложения со стороны международных организаций для того, чтобы как-то стимулировать процессы, которые работали бы на политику вовлечения со стороны Грузии. Но эта попытка оказалась совершенно безуспешной, она не сработала. Мы вообще с 98 года предлагали отказаться от таких двусторонних проектов, предлагали использовать политику дистанцирования. Работать с международными организациями очень важно, но это должны быть проекты внутри Абхазии, или общекавказские проекты, которые помогут Абхазии позиционировать себя, как де-факто регионального игрока. Сейчас и президент, и премьер-министр Абхазии ставят вопрос принципиально – международные организации должны работать именно здесь, в Абхазии. Это для нас принципиальный вопрос. Задача – использовать международные организации в помощь задачам России и Абхазии.
Отвлекаясь от темы, хочу заметить, что необычайно забавно было наблюдать, как патриарх политического Олимпа Абхазии Лейла Тания в нашем разговоре активно педалирует тему помощи… России со стороны Абхазии. При этом Лейлой Тания даже не ставится под сомнение необходимость для России понапрягаться для Абхазии как следует, - что на финансово-банковском поприще, что на международном. Надо России засучить рукава и наконец-то по-взрослому помочь Абхазии. Зачем? Да затем, что только от этого, по мнению Тания, и зависит, будут уважать Россию в Евросоюзе или «вообще на Западе», или заклеймят на веки-вечные оккупантом. А уж Абхазия за русские деньги, когда станет кавказским Лихтенштейном или Люксембургом, милостиво подумает, разрешить ли России преференции в своем мандариновом рае. Вот уж действительно, помощники!
Меня, например, все НПОшники не любят, - заявляет вдруг Лейла. - Потому, что я сторонник дистанцирования и противник всех этих трансформаций конфликта. У нас даже недавно в Фейсбуке настоящая война была.
В ходе беседы Лейла, как и положено женщине, очень трогательно заботится о том, как выглядит. Поправляет не только кофточку, но и мысли. Вот возвращается к вопросу, на который уже однозначно ответила: «По поводу Сороса. У нас был один-единственный малюсенький проект».
Есть международные организации и международные организации. Есть маленькие фондики, а есть гиганты, типа ООН. С какими-то структурами ООН Вам приходилось работать?
Л.Т.: Мы работаем только с Евросоюзом и только внутри Абхазии.
А с пулом британских агентств - Международная тревога, Ресурсы примирения, - Вы не сотрудничаете? Они довольно активно ведут работу с НПО Абхазии.
Л.Т.: А Вы знаете, что они нас НИКТО не финансирует!
Лейла снова возвращается к теме фонда Сороса.
Л.Т.: В 90-е годы очень важно было донести до международной общественности причины конфликта, позицию Абхазии. Любое участие в международных проектах тогда было позитивно. Но начиная с конца 90-х годов у абхазских НПО появилось разное видение концепции сотрудничества с международными организациями. Мы предлагали дистанцирование от двусторонних проектов грузино-абхазских, которые создавали впечатление процесса поиска компромисса в то время, как в обществе не было установки на поиск подобного компромисса. В обществе была только одна установка: защитить независимость Абхазии. Нашу организацию в основном финансировал только Евросоюз, к сожалению. «К сожалению» говорю потому, что я считаю, что если есть чёткая уверенность в том, куда вы хотите вести за собой международные организации – не они вас должны вести, а вы их должны за собой вести, а у нашей организации такое видение было всегда, мы всегда говорили о том, что конфликт идентичностей не может разрешаться с позиций компромисса.
Иностранные военные базы на территории Абхазии – не ведет ли их наличие к дестабилизации политической обстановки в регионе?
Вы задаете такой вопрос, как будто Вы - не российский гражданин! Наличие российских баз - важнейший фактор обеспечения независимости Абхазии.
Я ничего про «российские» базы не говорил. Но хотел бы узнать, не считаете ли Вы целесообразным оплату подобного военного присутствия со стороны стран, чьи, собственно, базы, находятся на территории суверенного государства – Абхазии, как это общепринято в международном сообществе?
Л.Т.: Какие Вы каверзные вопросы задаете! А Вы с нашими депутатами на эту тему говорили?
Было дело…
Л.Т.: Я не хотела бы отвечать на этот вопрос.
Вопрос не из «домашней заготовки», а навеянный Вашими ответами. Абхазия – 100% дотационный регион России, хотя и является де-факто субъектом международного права. При этом Вы все время говорите о всей мыслимой самостоятельности государства. Не кажется ли Вам странной такая постановка вопроса, пусть даже формально Россия и хотела бы, чтобы Абхазию считали «независимой»?
Л.Т.: Вот Косово – помогают все, а нам – только Россия. В современном мире все построено на прагматических интересах. Когда России было выгодно, она поддержала режим международных санкций в отношении Абхазии. Блокаду Абхазии поддержала. Сейчас – поддерживает нашу независимость. Сейчас финансирование Абхазии находится в сегменте российских интересов. Абхазия - важная с точки зрения геополитических интересов территория. Нет парадокса в том, что Абхазия не хочет быть постоянным дотационным регионом. Другой сценарий, который соответствует российским интересам, - продвижение Абхазии в международные структуры, для укрепления её экономического суверенитета. Это обеспечит России серьезные политические преимущества, покажет, что страны, которые ориентируются на Россию, процветают! Их суверенитету ничего не угрожает, это страны, которые могут быть спокойны за свое будущее.
Уважаемая госпожа Тания, - удивляюсь я. - Мы не вчера с Вами родились и являемся трезвомыслящими, вроде бы, людьми. Вам ничего не говорит опыт таких европейских стран, - значительно более развитых и международно признанных, чем Абхазия: ГДР? Югославия? Примеров – море. Все они очень активно поддерживали, сначала СССР, потом Россию. И были брошены на растерзание НАТО. И ни общественное мнение в СССР, а потом – в России, - ничто не спасло их.
Л.Т.: Геополитические альтернативы и прочие стратегические партнеры концепции черноморско-кавказского региона очень важны для Абхазии. Мы верим, что сегодняшняя позиция России не изменится.
Одна только эта фраза сказала мне, что ни одному слову Лейлы Тания верить нельзя. Я вспомнил недавнюю беседу с главой парламентской оппозиции Абхазии, экс-руководителем разведки и контрразведки Абхазии Раулем Хаджимба. Он, когда включилась камера, сразу взял быка за рога: «Ни вы (Россия – А.Ф.) мне (Абхазия – А.Ф.), ни я вам ничего гарантировать не можем. Вспомните: Вы в свое время просто выпихнули нас за борт интересов большого государства…»
Л.Т.: Буферность Абхазии нужно использовать, чтобы сохранить баланс интересов, в первую очередь, России. Россия должна помочь Абхазии наладить разрушенную войной инфраструктуру, добиться работы в Абхазии международных организаций, организовать международное признание Абхазии, привлечь сюда финансовые и банковские международные институты. Только в этих условиях мы сможем добиться экономической и социальной реабилитации Абхазии. Главный принцип Абхазии, как стратегического партнера России – неущемление российских интересов.
От Лейлы Тания я уходил воодушевленный. Если уж «Гражданская инициатива и человек будущего» на денежки Евросоюза обещает русским от лица Абхазии «неущемление» интересов РФ в республике, значит, наверно, есть правда на земле. А может быть, и выше. Не знаю, как другим, а вот мне было действительно интересно узнать, что Абхазия – стратегический партнер России, что республика стоит на страже российских интересов и проводит политику «неущемления» интересов нашей несчастной Родины, что шансы России на выживание тесно связаны с вкачиванием в экономику Абхазии бюджетов… Потому что Косово – все поддерживают… А Абхазию – только Россия. Может, лучше всё-таки первый вариант? Когда все поддерживают?
Неувязочка только с Грузией получается. В общей песне о «конфликте идентичностей», «региональных игроках», «статус-кво» и безальтернативном пути для России по эскалации работ в направлении международного признания Абхазии, а также увеличения финансовой помощи республике, Тания переигрывает, - сказывается отсутствие интеллектуальных тормозов и перебор с чтением трудов современных западных политологов, накладывающийся на недостаток классического образования и способность к самоконтролю.
В целом же итог беседы с железной леди Абхазии я неожиданно обнаружил в… московском метро, когда перечитывал «Преступление и наказание» Федора Михайловича:
Извините, я неостроумен, - …перебил Разумихин, - а потому перестанемте… мне вся эта болтовня-себятешение, все эти неумолчные, беспрерывные общие места, … до того опротивели, что, ей-богу, краснею, когда и другие-то, не то что я, при мне говорят. Вы, разумеется, спешили отрекомендоваться в своих познаниях, это очень простительно, и я не осуждаю. Я же хотел только узнать теперь, кто вы такой, потому что, видите ли, к общему-то делу в последнее время прицепилось столько разных промышленников, и до того исказили они все, к чему ни прикоснулись, в свой интерес, что решительно все дело испакостили.
На деле с Грузией Лейла Тания, НЕ ПОЛУЧАЮЩАЯ, по ее словам, надлежащей финансовой поддержки от Запада, готова объединиться хоть завтра, но сначала досуха надо выдоить Россию.
Что стоит за этим, в общем-то, абсолютно бредовым, потоком сознания, который вылила на меня, как ушат помоев, уважаемая Лейла Тания, - абхазская Маргарет Тэтчер? Примерно то же, что и за словами самой железной леди, довольно откровенно заявившей, что «на территории СССР экономически оправдано проживание 15 миллионов человек».
ДАЙТЕ НАМ, говорит Тания: деньги, силу. А ей вторят США, Великобритания и всяческий остальной Евросоюз: ДАЙТЕ интеллект, природные богатства, территории, Арктику.
И все вместе эти добрые люди потом подумают, как с нами поступить. Там видно будет. Вообще-то интересы ваши не ущемим, поверьте, хотя лишних людей у вас многовато. Парадоксальная вера в то, что слушатели – болваны, возведена что у Тании, что у Тэтчер в принцип абсолюта. И с этим подходом нельзя не согласиться – он действует!
ИНТЕРЕСНО: Свое прозвище Тэтчер получила после того, как в одном из своих выступлений она заявила, что СССР строит самый мощный в мире флот, чтобы установить мировое господство, поскольку этой сухопутной стране такие морские силы не нужны. На что, в ответ, газета «Красная Звезда» опубликовала статью под заголовком «Железная дама стращает». Западная пресса перевела ее на английский язык как «The Iron Lady». Прозвище настолько понравилось самой Тэтчер, что оно стало частью ее избирательного лозунга – «Великобритании нужна железная леди». Несколько выдержек из речей Маргарет Тэтчер:
- Мы создали террористические организации по всему миру, наплодили олигархов с помощью Горбачева, Ельцина, этого Кучмы украинского.
- Мы много чего делали. Мы гнобили свой народ. Всякая концептуальная власть гнобит свой народ. Я люблю поговорить о тех гадостях, которые мы натворили за время моего премьерства. Это приятно, всегда приятно. Как мы давили этих ирландских ублюдков, этих шахтеров, а потом и аргентинцев. Да, конечно, сколько пролито человеческой крови. Приятно вспоминать об этом в кругу друзей и родственников. Это мы придумали идею о глобальном терроризме для того, чтобы управлять миром. У нас это получается и притом замечательно получается.
- Мы устроили настоящую диктатуру элиты Англии. Правящие классы смогут по-настоящему размяться на всем этом быдле, гопоте, которая пытается показать себя, вылезти из своих трущоб и заявить о себе. Мы распродадим государственную собственность, поднимем налоги, задавим всех, кто этого заслуживает.
- Ничто не стимулирует так военный бюджет, как хорошая война. Они все умоются кровью. И так будет со всеми, кто осмелится критиковать Англию, Соединенные Штаты и новый мировой порядок. Нет ни единой страны, которая могла бы противостоять всей нашей мощи. Мы поработим все народы, и новый мировой порядок Британии восторжествует…
- Советский блок разваливается и это нам на руку. Естественно, мы поставим их на колени, - сначала коммунистов, а потом православие. Мы покончили с коммунистами, мы покончим со всеми остальными. Их – миллионы, они занимают жизненно важное пространство, где огромное количество природных ресурсов. Так не должно продолжаться. Они должны сгинуть, чтобы мы могли прибрать все это к рукам. Нужно разделить Россию, Украину, Белоруссию и прилегающие территории между развитыми западными странами. Все должны получить свой кусок. Это – справедливо.
- Для того чтобы создать олигархов, элиту - надо сделать кого-то бедными, несчастными. Это верно, потому что людей и так слишком много. Мы сократим их количество и это - хорошо. Американцы придумали замечательный план – все эти вирусы, бактерии. Мы сократим население Земли процентов на девяносто. Этих паразитов нужно загонять в землю как можно быстрее, они плодятся как насекомые. Их становится все больше и больше…
Не могу не вспомнить слова Гитлера: «Столько веков говорили о необходимости защиты слабых. Настало время подумать о защите сильных от этих слабых, которые плодятся, как насекомые».
Петр Александров, директор Института информационных технологий «Курчатовского института», сын Президента Академии наук СССР (1975—1986) Анатолия Александрова, отвечая на вопрос корреспондента "Комсомольской правды", что было бы, если бы его отец с Курчатовым не смогли сделать атомную бомбу в конце 1940-х, сказал: "Американцы или англичане стерли бы Россию с лица земли. Например, мой племянник был на лекции Маргарет Тэтчер, где задал ей такой же вопрос. Она ответила: уничтожили бы."
А что же мы, русские, Россия, - новая, демократическая? Мы награждаем Тэтчер орденами, - пусть и не государственными, но от лица организаций, которые существуют в государстве, и в которых принимают участие политики, виднейшие бизнесмены, олигархи от СМИ… Маргарет Тэтчер – кавалер ордена Святой Екатерины Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка. Ныне зарвавшаяся Академия запрещена, но еще недавно на ее приемах в Храме Христа Спасителя (не принадлежащим, - ха-ха! - РПЦ), присутствовал в полном составе весь цвет новорусского политико-экономического и культурологического бомонда – нашей новой люмпеновской элиты… Мы инвестируем в Абхазию миллиарды рублей налогоплательщиков, которым самим нечего есть, - с карты России ЕЖЕГОДНО исчезает 3000 населенных пунктов… Эти деньги беззастенчиво пилятся и откатываются. И уходят в оффшорные зоны вагонами, вагонами (если бы не банковские переводы, железнодорожные перевозки были бы в коллапсе).
В последнее время я часто ловлю себя на мысли, как у нас любят англичан. Да и я с уважением до недавнего времени относился к «политическим тяжеловесам», например, к трепетавшему перед Иосифом Виссарионовичем Уинстону Черчиллю. А ведь эти добрые люди России ВСЕГДА желали и желают гибели! Черчилль вообще считал, что русские ненамного умнее орангутанов. Наше слепое, бездумное преклонение перед дутыми, чужими для нашего общества и менталитета фигурами выливается и в осквернение святынь – не так давно в музее-панораме Бородинская битва проходила выставка… личных вещей Наполеона! Это в Москве, чуть ли не в Кремле, который собирался взорвать человек, которого и во Франции-то в основном, скорее ненавидят, чем уважают…
Правда ли, что главные враги России – Митт Ромни и Борис Березовский? Саакашвили? Не сами ли мы себе срашнейшие враги?
